В Викторианскую эпоху духи были модным аксессуаром. Как и все модное, то одни ароматы становились популярными, то другие. Поэтому сложно сказать, какой из запахов можно назвать запахом Викторианской эпохи. В разные десятилетия викторианцы пахли по-разному. Удивительно, но многие популярные запахи той эпохи легко воспроизвести и сейчас.
В парфюмерии Викторианской эпохи в основном использовались цветы и ароматные травы, которые росли в Британии. Цветочные ароматы, такие как жасмин, фиалка, роза, лаванда были популярны практически всегда.
Духи редко наносились непосредственно на тело. Чаще всего им ароматизировали платки, одежду, перчатку. Духи использовались, чтобы скрыть неприятные запахи от тела.
Рецепты простых духов часто публиковались в газетах. Многие женщины делали свои духи самостоятельно из доступных им ингредиентов.
В Викторианскую эпоху головной убор был не просто аксессуаром, а неотъемлемой частью образа и выражением социального статуса. Фасон шляп регулярно менялся, следуя веяниям моды.
В британском обществе Викторианской эпохи были принято носить шляпы. Их редко снимали на публике. Мужчина мог лишь приподнять ее на короткое время, чтобы выразить почтение.
Мода на женские головные уборы постоянно менялась, следуя моде на те или иные прически, поэтому сложно выделить яркие модели, которые определили эпоху. Мода на мужские головные уборы менялась не так стремительно.
Сегодня мы поговорим о по-настоящему культовых и значимых моделях шляп викторианской эпохи.
Капор — это шляпа с небольшой тульей сзади, в которая может полностью закрыть волосы, и широкими закругленными передними полями, выступающими за пределы лица. Ее закрепляли под подбородком с помощью завязок (обычно лент).
Делался капор из разных материалов. Солома была популярна для летних вариантов. Хлопок, лён и бархат были весьма распространенными опциями. Самые дорогие и элегантные капоры делались из шелка.
Капор часто обильно украшался, благо, что широкие поля давали большой простор для воображения. Для украшения использовались ленты, цветы, кружева, перья.
В начале правления королевы Виктории модницы в основном носили прическу, где все волосы сзади обычно собирались в тугой узел на затылке, а передние волосы, в зависимости от веяния моды укладывались либо в локоны, либо заплетались в косы, либо убирались в сеточку, либо просто убирались назад. Капор одевался каждый раз, когда женщина выходила на улицу, и сочетание такой прически и такого головного убора было весьма практичным. От постоянного снимания и надевания капора прическа не портилась. Ее не нужно было поправлять в течение дня.
Последнее очень ценили девушки из непривилегированных сословий, которым некогда было заниматься своей прической в течение дня, но которые активно украшали свои капоры.
Основная популярность капора пришлась на первую половину правления королевы Виктории. К началу 1850-х годов капоры уже почти не носили, хотя сама королева Виктория отдавала им предпочтение всю свою жизнь.
В Викторианскую эпоху наиболее престижным мужским головным убором считался цилиндр. Цилиндр представляет собой высокую шляпу цилиндрической формы с плоским верхом и загнутыми вверх полями. Обычно цилиндр черного цвета.
Если в 1830-х годах цилиндр был выбором денди и мог достигать по высоте эксцентричных 35 сантиметров, то к концу 19 века он стал выбором людей здравомыслящих и сдержанных. К тому моменту высота его сократилась до более привычных 25 см.
Цилиндр всегда был головным убором людей богатых и привилегированных. Изначально они делались из бобрового фетра, очень дорогого и редкого материала, что объясняло их высокую стоимость. Позже, когда бобровый фетр стал недоступен, цилиндры стали делаться из шелка, благодаря чему приобрели характерный блеск.
В Викторианскую эпоху цилиндр был частью повседневной моды и сохранял популярность почти весь 19 век, хотя и проник в более простые слои населения. Так, например, цилиндры носили трубочисты, почтальоны и полицейские.
Котелок
Котелок -это жесткая фетровая шляпа с куполообразной тульей, высота которой менялась с годами, и узкими полями, закатанными по бокам. Изначально котелки делались черного цвета, но по мере роста его популярности он также стал изготавливаться в коричневом или бежевом цвете.
Котелок родился в мастерской шляпников братьев Уильяма и Томаса Боулеров в 1849 году как особая шляпа для ерегей. Во время объезда ветки деревьев постоянно сбивали цилиндры и егери явно нуждались в простой и практичной шляпе, которая бы крепко держалась на голове. Шляпа так же должна была быть крепкой и хорошо переносить непогоду. Кстати, на английском языке котелок называется bowler hat в честь придумавших его шляпников.
Вскоре котелок стали носить на охоте не только егери, но и джентельмены. Котелок со временем отвоевал популярность у цилиндра, так как был дешевле и гораздо более практичным. Котелок был популярен среди разных классов. Его носили и банкиры, и клерки и даже сельские рабочие. Не носили его только фабричные рабочие. Даже некоторые женщины не стеснялись носить котелок.
Котелок в городах со временем стал символом среднего класса. В сельской местности напротив был больше связан с активностями на свежем воздухе.
Соломенная шляпа-канотье
Канотье — это летняя соломенная шляпа с низкой тульей и прямыми полями. Часто украшалась темной репсовой лентой. Этот вид шляпы редко обильно украшали.
Канотье изготавливали, сшивая в виде спирали длинные полосы сплетенной в косичку пшеничной соломы. Ключевое отличие канотье от других соломенных шляп заключалось в том, что солома складывалась в несколько слоев, что делало эти шляпы очень жесткими и прочными. Хорошая шляпа-канотье могла служить своему владельцу всю жизнь.
Первоначально шляпы-канотье стоили очень дорого и были настоящим предметом роскоши. В 1880 годах плетеную солому начали импортировать из Китая, что привело к снижению цен на эти шляпки и пошатнуло позиции британских производителей таких шляп.
Благодаря доступности шляпы-канотье стали покупать более широкие слои населения. Так канотье стала шляпой для отдыха. Она была головным убором для отпуска, выходного дня в парке или загородного уик-энда.
Данный текст представляет собой перевод статьи Fashions of the Nineteenth Century, написанной миссис Стрейндж Батсон и опубликованной в 1892 году в English Illustrated Magazine. Перевод приводится без сокращений и дополнений и выполнен с использованием AI. В оформлении использованы иллюстрации из оригинальной статьи
Немногие вещи столь же типичны и характерны для эпохи, как одежда её поколения. Если искусство века отражает культуру и утончённость мужчин и женщин своего времени, то мода в одежде столь же прямо выражает их чувство формы, цвета и любви к красоте, как и произведения их школ живописи, скульптуры и музыки. Однако чувство изящества и вкус к цвету далеко не всегда были руководящими принципами в одежде народа. Изменения в моде продиктованы бесчисленными причинами, помимо смены времён года и погодных условий.
Эти изменения происходят нерегулярно. Те, кто интересуется этой темой, могут заметить, что даже в рамках одного столетия некоторые периоды проходят без видимых изменений гораздо дольше, чем другие. Несмотря на отсутствие регулярности, определённые идеи в моде повторяются в соответствии с требованиями времени. Почему это происходит или когда такие идеи вернутся, невозможно сказать заранее.
В начале нашего уже угасающего XIX века Париж, неизменно являющийся источником всех изящных и элегантных творений, постепенно приходил в порядок после хаоса революции. Это происходило в рамках законодательства при консульстве Наполеона, за которым быстро последовало строгое и незыблемое установление автократического правления. Предыдущие годы не отличались красотой костюмов: революция подорвала репутацию всего, что носили люди из высших слоёв общества.
В то же время, под влиянием восхищения древними римлянами, которых продвинутые слои населения считали образцом, как богатые, так и бедные старались, насколько возможно, подражать их одежде. Публикация знаменитой книги Бернарден де Сен-Пьера «Поль и Виргиния» незадолго до этого привнесла большую простоту в моду. Виргиния была описана в простой муслиновой одежде и соломенной шляпе, что настолько очаровало парижских дам, что кринолины и корсеты были отброшены, а шёлка заменены на муслин и набивной ситец.
Голод был распространенным чувством в Викторианские времена. От него умирали редко, за исключением действительно катастрофических событий вроде печально известного Ирландского картофельного голода 1845-52 годов, однако хроническая нехватка пищи была вполне обычным явлением.
Очень многие люди просыпались, проводили свой день и засыпали с чувством голода. Они более или менее постоянно недоедали. Можно сказать, что голод был неотъемлемой частью Викторианской эпохи. Голод оказывал влияние на внешность и здоровье викторианцев. Следы голода прослеживаются и в художественной литературе, и в прессе, и в личных воспоминаниях.
О том, что голод был массовым явлением, можно судить о росте викторианцев. Средний рост мужчин, осужденных за преступления в Лондоне в 18069-72 годах был на 9 см ниже жителя современного Лондона. Рост викторианских женщин был ниже на 6,5 см современных женщин. Интересно, что жители средневекового Лондона были выше Викторианцев примерна на 5 см. Представители рабочего класса всегда были ниже представителей высших классов. Эту разницу в росте можно было легко заметить на улице невооруженным глазом. Отличия начинались еще в детстве. Так в некоторых журнальных статьях разница в росте между 12-летним мальчиком из Итона и бедного района Ист-Энд составляла более 10 сантиметров.
В первой половине 19 века рацион обычного викторианца очень сильно зависел от того, где проживал человек. Ирландия и Шотландия сильно полагались на картофель, именно поэтому фитофтороз, уничтожевший урожай, так сильно ударил по эти регионам. В северных промышленных городах Англии рацион составлял в основном каши (овес), молоко, картофель и другие коренеплоды с редким добавлением животной пищи в виде небольшого ломтика бекона. В южных районах мясной пищи почти не было. Там жители в основном питались хлебом, сыром, овсяной кашей и картофелем. Овощи, как правило, были рабочим не по карману.
В 1860-х годах, когда страна начала приходить в себя после Ирландской катастрофы, цены на продукты упали, а заработная плата несколько увеличилась. Это положительным образом отразилось на рационе рабочих. Рабочие могли себе позволить есть сливочное масло (правда в небольших количествах), патоку, покупать чай и кофе.
Удивительно, но условия для городских рабочих были порой лучше, чем у сельских, поэтому многие предпочитали перебираться в города и мириться с болезнями и ранней смертью ради полного желудка.
К концу века экономическая ситуация стала лучше и семья, где был взрослый работающий мужчина, скорей всего питалась регулярно. Цены на продукты к 1890-м годам снизились практически на 30%. Обычный рацион состоял из молока, каши, картофеля, бутербродов с паторой и мясов по выходным. Раннее так могли себе позволить питаться только обеспеченные семьи.
Из Аргентины, Австралии и Новой Зеландии поставлялось недорогое консервированное мясо. Консервированные фрукты и сгущенное молоко стали широко распространены, хотя и привели к большому потреблению сахаров. Последнее в долгосрочной перспективе привело к массовой проблеме с зубами. Викторианцы теряли зубы и не могли больше жевать твердые овощи, фрукты и орехи.
Однако если семья сталкивалась с проблемой, например, болезнью кормильца, то ее выживание легко могло оказаться на волоске. Существуют воспоминания, в которых дети, лишившиеся отца, могли ходить по лавкам и выпрашивать пищу, чтобы выжить и остаться с матерью.
В 1892 году в Бетнал-Грин, одном из беднейших районов Британии провели исследование питания детей в этом регионе. Более 80% детей питались в основном хлебом, 17 раз в неделю (обычно их кормили 21 раз).
Польза молока в то время уже была установлена, однако далеко не все семьи его покупали. Обычно это свидетельствовало о желании семьи заботиться о здоровье своих дочерей.
Надо понимать, что проблема голода — это не только проблема достаточного получения калорий, энергии, но и других питательных веществ. Цинга (нехватка витамина C) и рахит (дефицит витамина D, который приводит к деформации костей) наблюдались по всей стране.
Цингу легко предотвратить если хотя бы изредка употреблять в пищу свежую зелень. Однако жители городов были лишены доступа к такой пищи. Цены на нее были высокими, а возможности выращивать самостоятельно на собственном огороде не было. С проблемой так же сталкивались и сельские жители, особенно юго-восточных и центральных графств: у них было мало свободной земли, чтобы выращивать что-то кроме зерновых.
Витамин Д можно получать находясь на Солнце, а так же из животной пищи. Если сельские жители проводили достаточно времени на свежем воздухе, чтобы получать достаточно витамина Д от Солнца, то городские жители в условиях частого смога были лишены такой возможности. В обиход постепенно входит рыбий жир, как одна из первых в мире пищевых добавок.
Проблема недостаточной питательности пищи привела к тому, что половина рекрутов во время Англо-бурской войны были признаны негодными. Стандарты к рекрутерам, в том числе и в части роста, из-за этого были снижены. Если в 1877 году приемлемым ростом считался рост в 165 см, то в 1901 году — 150 см.
Голод среди детей был распространен не только среди бедного населения, которое не могло позволить себе полноценное питание, но и среди более обеспеченных слоев. Считалось, что голод тренирует силу воли ребенка, учит самоотверженности и помогает вырастить более нравственную личность. Воспоминаниями о голоде, например, наполнено детство сестер Бронте.
Питание детей из среднего и высшего класса было ближе к рациону их бедных соотечественников, чем позволяло предположить финансовое положение семьи. Детскую пищу готовили и подавали отдельно от взрослой, и ее содержание и количество можно было контролировать. В число рекомендованных для детей продуктов и блюд входили хлеб с джемом, пудинги на пару (такие как «пятнистый Дик» или «джем роли-поли»), молоко и молочные пудинги и иногда немного вареного мяса и рыбы. Фруктов, а также жиров и овощей в рационе большинства детей заметно не хватало.
Проблема голода и недостаточной питательной ценности питания в том числе была связана и с тем, что викторианцы еще мало знали о том, какие вещества нужны человеческому организму и часто опирались на не очень верные представления.
Нижнее белье Викторианской эпохи очень сильно отличалось от того, что мы носим сейчас. Скажем так, его было сильно больше. Оно закрывало почти все тело кроме щиколоток и рук. Нижнее белье, непосредственно соприкасающиеся с кожей, полагалось регулярно менять, в идеале ежедневно.
Женщины в качестве нижнего белья носили сорочка, панталоны, чулки, корсет и нижние юбки.
Женская сорочка была не изобретением Викторианской эпохи. Этот предмет нижней одежды имел давние корни и в 19 веке мало изменился относительно предыдущих эпох. Это была льняная или хлопковая рубаха очень простого покроя, как правильно с цельнокроеными короткими рукавами. Чаще всего сорочка шилась вручную дома. Поскольку она часто стиралась, то делали ее максимально крепкой.
Интересно, что женщина в нательной рубашке — не считалась ничем не приличным. Например, такой образ использовался в рекламе мыла и это было пристойным.
Панталоны получили распространение после того, как в моду в 1856 года вошел кринолин. До этого женщины носили многочисленные нижние юбки, которые прилегали к телу. Эти юбки активно украшались кружевом и вышивкой. Панталоны в сочетании с нижними юбками были неудобны, особенно для того, чтобы справить нужду, а так же не имели большой практической пользы.
Кринолин, представляющий собой каркас из стали и хлопковой ленты, отделял юбку от ног. Он облегчал посещение уборной. Однако появились новые проблемы: любой неосторожный шаг или порыв ветра могли приподнять кринолин, обнажая ноги женщины. Поэтому панталоны не только помогали сохранить тепло, но и обеспечивали соблюдение приличий в таких ситуациях.
При этом примерно до 1880-х годов панталоны не были полностью соединены между ног, что так же облегчало походы в туалет. Уже только под конец века штанины панталон стали полностью соединяться.
Интересно, что королева Виктория была большой поклонницей панталон. Сохранилось несколько панталон, которые она носила (кстати, все не до конца соединенные между ног), с незаметной монограммой с инициалами королевы.
Панталоны, как интимный предмет одежды, обычно шились дома. Крой был максимально простым. Женщине было достаточно простой схемы, чтобы сшить панталоны самостоятельно.
Поздневикторианские панталоны иногда украшались кружевом, но чаще всего оставались простыми и функциональными. Затейливые и обильно украшенные панталоны больше характерны для Эдвардианской эпохи.
С конца 1870-х годов сорочка и панталоны объединяются в комбинацию. К концу 19 века комбинации практически полностью заменили собой пару «сорочка + панталоны». Главное их преимущество было в отсутствии объема в районе талии и бедер, который создавала присборенная ткань панталон. Комбинация стала первым шагом в сторону эволюции женского нижнего белья в его текущий вид.
«веселенькие» чулки викторианской эпохи
В отличие от сорочек и панталон чулки, как правило, не делались самостоятельно, а покупались. К 1837 году на рынке преобладали чулки машинного производства. Они делались из разных материалов: хлопка, шерсти и даже шелка. Шерсть была самым теплым и доступным материалом, к тому же, благодаря своим изолирующим свойствам, она считалась наиболее полезной для здоровья. Шелковые чулки были предметом роскоши, доступным лишь немногим, требовали особого внимания и при появлении дефектов нуждались в тщательной штопке.
Различались чулки и по цвету. В первой половине 19 века пользовались популярностью белые чулки. Ближе к концу века, наоборот, черные. Вероятно, это было в том числе связано с культом траура и частым ношением траурной черной одежды. Черные чулки так же рекомендовались девочкам, которые носили более короткие юбки, чем взрослые женщины.
До 1880-х годов чулки на ноге обычно удерживали специальные подвязки, обмотанные вокруг ноги чуть выше колена. Это была крайне непрактичная вещь. Затянутые туго, они могли нарушать кровоснабжение. С другой стороны, ненадежно затянутые подвязки могли стать причиной большого конфуза: чулки вместе с подвязками могли спуститься до земли и стать причиной конфуза. На смену им пришел пояс с подвязками, гораздо более удобный и надежный.
Корсет считался частью нижнего белья, но при этом никогда не надевался на голое тело. В отличие от сорочки, панталон и чулок, которые стирались каждый день, корсет стирали крайне редко, если вообще.
Корсет носили женщины всех слоев населения. Более того, общество ожидало, что женщина будет носить корсет. Женщина, одевая корсет словно говорила, что у нее есть правила и, что еще важнее, чувство собственного достоинства. Это было важным в представлении викторианцев.
Примерно до 1860 годов часто носили корсеты, сделанные дома. Выкройки и инструкции для шитья активно публиковались. Корсеты на этих выкройках состояли из четырех сшитых между собой хлопковых прямоугольников с клиновидными вставками — двумя для груди и иногда двумя для бедер. В самодельных корсетах жестких вставок было минимальное количество — обычно пара по обе стороны от шнуровки, чтобы корсет не морщился при затягивании, и жесткий бюск, напоминающий линейку, который вставляли в специальный тканевый кармашек на передней части корсета. Бюск мог быть изготовлен из дерева, рога, металла или китового уса, придавая корсету максимальную жесткость. В остальном нужную форму создавали отрезки шнура или веревки, протянутые между плотно расположенными вертикальными швами. Шнуровка корсета находилась сзади.
Корсет, 1830е года. Можно заметить, что корсет очень простой по структуре и явно был сделан дома. Источник.
Корсеты, изготовленные профессионалами, обычно состояли из большего количества деталей, обычно восьми. Помимо центрального бюска, такие корсеты имели дополнительные жесткие вставки спереди, сзади и во всех швах, соединяющих тканевые детали. Эти корсеты позволяли затягивать шнуровку значительно туже, чем и пользовались женщины.
Поверх корсета женщины одевали минимум две нижние юбки. Первой одевали простую хлопковую юбку самого простого фасона и без отделки, что позволяло быстро ее стирать. Второй была юбка из фланели, обычно более короткая, однако ее уже могли украсить скромной отделкой. Ношение этих двух нижних юбок было характерным для всех слоев населения. Однако модницам нужно было кое-что: специальная нижняя юбка со шнурами, которая позволяла быстро придать юбке модную форму. Знаменитый кринолин является частным случаем такой юбки.
Последним слоем женского нижнего белья служили разнообразные нижние рубашки, камисоли, накорсетные сорочки и другие предметы, которые надевались поверх корсета. Некоторые из них предназначались для сохранения тепла, другие — для смягчения видимой линии корсета на груди. В основном это были изящные вещи, украшенные вышивкой, кружевами и лентами, некоторые из которых сохранились до наших дней.
И уже поверх всех этих слоев уже и одевалась уличная одежда.
Аристократия, или нобилитет, традиционно определялась как лица с наследственными титулами и закрепленными правами, такими как аудиенция у монарха и судебное разбирательство только перед судом равных. Этот слой четко выделялся исходя из юридических дефиниций и включал пять категорий пэрства: герцоги, маркизы, графы, виконты, бароны и их семьи.
К 1880 году в стране насчитывалось 580 пэров, включая 431 наследственного члена палаты лордов. Кроме того, существовали баронеты, обладавшие титулом, но не имевшие права на заседание в палате лордов; их было 856 человек. Следует добавить еще 7 женщин, обладающих титулом пэра по наследству, и 41 шотландского и 101 ирландского пэра, которым не позволялось заседать в Палате Лордов из-за отсутствия титулов в Соединенном Королевстве. Эта группа составляла наиболее привилегированную часть аристократии.
Аристократии следует добавить еще одну, наиболее многочисленную группу (в 1883 году в нее входило 4 250 семей) — джентри, которые не обладали ни титулом, ни юридическими привилегиями. Джентри были частью правящего класса, связанным с нобилитетом через родственные связи. Их источники богатства, занятия и образ жизни часто были схожи. Отличие этой группы от вышеупомянутых было скорее юридическим, чем социальным. Джентри определялись как нетитулованные лица Великобритании и Ирландии, обладающие территориальными владениями или занимавшие высокие служебные должности, но не удостоенных наследственных почестей. Проще говоря, это было мелкопоместное дворянство без титула. Хотя они и не имели звания выше, чем эсквайр, они имели право на герб и часто принадлежали к известным аристократическим родам, которые были гораздо более старыми, чем у их титулованных собратьев.
Основой богатства викторианской аристократии являлась земля.
Английская аристократия продолжала оставаться одним из самых богатых и влиятельных классов в Европе. Английские аристократы владели большей пропорцией земли, чем аристократы большинства других европейских стран.
Дж. Бейтмен в 1873 году, приводит следующие цифры по количеству крупных землевладельцев и площади земли, которой они владеют:
Владельцы 100 000 акров и более — 44 человека
Владельцы от 50 000 до 100 000 акров — 71 человек
Владельцы от 20 000 до 50 000 акров — 299 человек
Владельцы от 10 000 до 20 000 акров — 487 человек
Владельцы от 6 000 до 10 000 акров — 617 человек
Владельцы от 3 000 до 6 000 акров — 982 человека
Владельцы от 2 000 до 3 000 акров — 1 320 человек
Абсолютного соответствия между джентри и мелкими землевладельцами, между баронетами и средними собственниками, а также между пэрами и земельными магнатами не существовало. Некоторые джентри владели большими участками земли, чем титулованные аристократы, и многие графы (например, Дерби, Лонсдейл, Сефтон) были богаче некоторых герцогов. Однако в целом, более состоятельные члены земельной элиты обладали более высоким социальным статусом.
Владение землей и система аренды, в отличие от рискованных предпринимательских операций, которые зависели от множества разных факторов, считались стабильным и надежным источником богатства. Землевладение позволяло аристократии сохранить свое экономическое превосходство, хотя баланс начал нарушаться в пользу среднего класса.
Аристократия доминировала в политической жизни Великобритании в Викторианскую эпоху.
Верхняя палата английского парламента, Палата Лордов, была абсолютной монополией потомственных землевладельцев. В 1860 году в ней состояло 458 членов, включая 3 принцев крови, 3 архиепископа (1 от Ирландии), 20 герцогов, 65 маркизов (среди них 16 от Шотландии, 28 от Ирландии), 109 графов, 22 виконтов, 209 баронов и 27 епископов (3 от Ирландии). Шотландские пэры избирались на каждую парламентскую сессию, а ирландские — на всю жизнь.
Палата Лордов имела право начинать законодательные инициативы, вносить поправки в законопроекты и применять вето к неприемлемым законам (последнее было отменено только в 1911 году). Однако фактическая власть пэров, как наследственных законодателей, была ограничена, поскольку верхняя палата обычно принимала почти все законы, предложенные нижней палатой.
Однако аристократия доминировала и в выборной Палате Общин. На первый взгляд, может показаться, что землевладельцы не имели значительного влияния в палате общин, поскольку всего лишь 256 членов палаты избирались 18-миллионным населением графств, в то время как 11 миллионное население городов избирало 396 членов. Однако накануне избирательной реформы 1867 года из 396 депутатов от городов лишь около 150 представляли коммерческие или промышленные интересы. Остальные 246 были или титулованными аристократами или лицами, связанные с аристократией через экономические и политические интересы, семейные связи и происхождение. Таким образом по меньшей мере 502 человека (246 от городов и 156 от графств) представляли интересы землевладельцев в нижней палате перед второй избирательной реформой.
После реформы ситуация не сильно изменилась. В 1868 году 407 членов Палаты Общин были из семей, владеющих более 2 000 акрами земли. К 1880 году их число сократилось до 322.
Аристократия доминировала и в исполнительной власти. Практически все премьер-министры Викторианской эпохи были аристократами, кроме Уильяма Гладстона и Бенджамина Дизраэли, которые воспринимались современниками исключениями из правила. Аристократы преобладали и в кабинетах министров. Например, в кабинете Пальмерстона в 1859 году было 7 пэров, 2 сыновей пэров, 2 баронета и только 3 человека, не обладавших титулом. Выходцы из среднего класса стали более или менее заметны только в кабинетах поздневикторианского периода.
Высокие должности в государственной службе в основном занимали члены благородных семей, часто младшие сыновья пэров. Постепенная замена практики покровительства конкурсными экзаменами в третьей четверти XIX века считается важным достижением среднего класса. Однако на уровне должностей, где принимаются ключевые решения, экзамены предпочтительно ориентировались на образование, доступное публичным школам и университетам, что давало «джентльменам по рождению и образованию» значительные преимущества.
Некоторые учреждения, такие как Министерство иностранных дел, реформы практически не затронули. Должности, требующие «особых качеств», оставались вне системы конкурсных экзаменов. Конкурс был ограниченным и кандидаты должны были попасть в список из 10 человек, который составлял лично министр иностранных дел.
Аристократы оказывали свое влияние и в таких ключевых областях, как армия и церковь.
Архиепископы, епископы, деканы и ректоры Оксфорда и Кембриджа чаще всего были членами родственных семей титулованных аристократов. Более половины из них происходили из благородных семей, а остальные являлись наследственным духовенством.
В Викторианскую эпоху армия также оставалась сильно пронизанной аристократическим влиянием. Критики, высказывая недовольство неспособностью аристократии эффективно управлять армией, предлагали внедрить систему конкурсных экзаменов, аналогичную той, что уже использовалась с середины 1850-х годов в гражданской службе. С 1870-х годов стало более важным образование, полученное в военных учебных заведениях, таких как Сандхерст, или в ротных и взводных школах. Однако, подобно государственной службе, социальный состав офицерского корпуса начал меняться значительно позже.
Военно-морской флот был более разнообразным социально, но даже здесь было заметно влияние аристократии.
Конечно, аристократическая община была неоднородна, пронизана многочисленными статусными различиями как между высшей аристократией и джентри, так и внутри этих групп. Однако они были глубоко взаимосвязаны друг с другом и ясно осознавали свою внутреннюю сплоченность и солидарность. Сеть родственных и общественных связей, а также совместные интересы и ценности укрепляли их взаимодействие, создавая внутреннюю единственность аристократического мира викторианской эпохи.
В Викторианскую эпоху аристократия занимала доминирующие позиции практически во всех сферах жизни общества. Высший слой общества Великобритании никогда не был абсолютно изолированной социальной группой в прямом смысле этого слова, хотя стремился сохранять свою уникальность, единство и солидарность. Аристократия всегда стремилась приводить в свои ряды самых успешных представителей других социальных классов.
В 17 веке были довольно распространены браки между детьми джентри (нетитулованного дворянства) и детьми из профессиональных или коммерческих семей. Младшие дети джентри часто получали образование у успешных предпринимателей, в то время как сами предприниматели иногда достигали статуса аристократов.
University Cricket Match at Lords, George Louis Palmella Busson Du Maurier (British, 1834–1896) Источник
В Викторианскую эпоху по мере увеличения богатства и появления новых групп среднего класса, таких как предприниматели, социальная подвижность этого класса значительно увеличивается.
Аристократия понимала, что сохранение своего влияния путем защиты своих привилегий и престижа могло привести к социальным волнениям или даже революции. Параллельно с политическими уступками среднему классу, аристократия также соглашалась на значительные социальные компромиссы. Этот подход можно сравнить с «выпускным клапаном» в социальной системе. Аристократия становилась более доступной, что делало ее привлекательной и помогало избежать зависти и неприязни со стороны нижних слоев общества в средневикторианский период. Расширенные возможности для вхождения в высшие слои общества в значительной степени снизили противостояние среднего класса по отношению к аристократии.
Получение пэрского звания являлось пределом мечтаний почти всех честолюбивых выходцев из среднего класса.
Так как же они могли его получить?
Чтобы получить титул, существовали два способа: либо получить приглашение от короля или королевы для вступления в верхнюю палату Парламента, либо получить королевский патент, непосредственно предоставляющий пэрское звание.
В теории монарх имел право назначать титулы кому угодно в любом количестве, однако на практике существовали четко определенные условия для предоставления пэрского звания. Количество желающих превышало число доступных титулов, которые корона или правительство были готовы предоставить. Среди этих условий были особые заслуги перед государством, финансовая состоятельность и владение определенным количеством земельных активов. Только соответствие всем трем критериям считалось надежным показателем для получения пэрского звания.
Основная масса титулов предоставлялась за личные заслуги и верную службу обществу. Так титулы получали те, кто высшие посты в армии, флоте, дипломатии и юриспруденции. К ним прибавлялись лица, достигшие высот в политической карьере. Для правительства это была безденежная форма мотивации и поддержки, что устраивало все стороны.
Например, королева Виктория присвоила графский титул премьеру-министру Бенджамину Дизраэли.
Для правительства это была безденежная форма мотивации и поддержки, что устраивало все стороны.
Представителям творческой элиты титул давался сравнительно редко. Обычно его давали художникам. Писатели и актеры практически не удостаивались титулов. Поэт А.Теннисон и актер Г.Ирвинг стали первыми, кто удостоился этой чести.
Промышленников и коммерсантов, представленных к пэрским званиям, было показательно мало. Первым промышленником получившим пэрский титул стал Эдвард Стратт в 1856 году. Он был представителем третьего поколения семьи, создавшей в свое время состояние в текстильной промышленности.
Пожалование титула баронета было более широко распространено. Он давался офицерам, медикам, поэтам, художникам, предпринимателям.
До 1870-х годов существовала прямая связь между владением землей и предоставлением пэрского звания. Среди новых пэров практически не было таких, у кого не было больших владений. Из 139 новых пэров, возведенных в период с 1833 по 1885 год, только примерно каждый пятый имел меньше, чем 3 000 акров земли, приносящих доход не менее 3 000 фунтов стерлингов в год в виде арендной платы. На фоне этого стоимость земельных наделов неуклонно повышалась. Поместье в 1 000 акров, стоившее в конце XVIII в. 12 000 фунтов стерлингов, в 1850-60-е гг. могло оцениваться в 30 или даже 40 000 фунтов стерлингов.
Впрочем даже обладание значительными земельными владениями не всегда приводило к получению титула. В 1870-х годах около половины тех, кто получал доход в 10 000 фунтов стерлингов в год от земли, и около четверти тех, кто получал доход свыше 30 000 фунтов стерлингов, не имели пэрского звания. Среди них были как новообращенные, так и уважаемые древние семьи графского происхождения.
Тем не менее связь между получением титула и владением землей делала британскую аристократию узкой по численности элитой, увеличивая ее социальный престиж и создавая определенную замкнутость. Это отличалось от тенденции в Европе, где титулы дворянства часто создавались множественно и потому теряли свою ценность.
Существовал и имущественный ценз. В соответствии с традицией, для получения титула баронета требовалось иметь доход не менее 500 фунтов стерлингов от земли, а для получения пэрского звания — не менее 2000 фунтов стерлингов.
В Викторианскую эпоху письма были единственным способом общения с теми, кто жил на расстоянии.
В отличие от современной системы почтовых услуг, где оплату отправки письма оплачивает отправитель, в прошлом ее оплачивал получатель. Предварительная оплата считалась для получателя своеобразным общественным оскорблением.
Если получатель не мог себе позволить оплатить стоимость письма, оно возвращалось обратно отправителю. Некоторые пользовались этим. Можно было договориться с получателем об отправке пустого письма (или с оговоренной ошибкой в имени или адресе). Получатель узнав почерк, понимал, что с отправителем все в порядке, поэтому отказывался принять письмо и не платил за него.
Для того чтобы получить письмо, требовалось обладать финансовой состоятельностью, так как 1840 года эта почта стоила дорого. Стоимость зависела не только от дальности доставки, но и от способа доставки. Так стоимость доставки из Лондона в Шотландию морем составляла 8 шиллингов, а наземная доставка стоила 13,5 пенсов. Чтобы было сопоставимо с дневным доходом рабочего, а порой и превышали его.
Доход от отправляемых писем направлялся на увеличение государственных фондов, и цены поднимались в 1784, 1797, 1801, 1805 и 1812 годах. В период войн против Франции (1793-1815 гг.) этот доход рассматривался как своего рода налог, направленный на поддержку военных усилий. Однако по мере завершения войны и поражения Наполеона возникла обратная реакция против высоких тарифов.
Высокие тарифы, которые в том числе зависели и от количества листов бумаги, которые использовал отправитель. Чтобы сэкономить, викторианцы использовали различные ухищрения. Например, было распространено перекрестное письмо — писатель поворачивал свое письмо горизонтально и продолжал писать текст под прямым углом, а не использовал дополнительный лист бумаги. Сложенные письма с сургучной печатью так же были мера по сокращению расходов, поскольку за то же самое послание, отправленное в конверте, взималась двойная плата.
Королева Виктория, взойдя на престол, назначила Специальный комитет по почтовым расходам. Ему было поручено проверить состояние почты с целью снижения почтовых тарифов. По итогам работы этого комитета, в 1840 году была проведена масштабная почтовая реформа. Был введен единый тариф в 1 пенни для отправки (поэтому и была прозвана Penny Post). Появились почтовые марки, чтобы отправитель мог оплачивать доставку сам. Чтобы продвигать предоплату, письмо могло отправляться неоплаченными, но тогда стоимость услуги составляла уже два пенса. Предоплата стала обязательной в 1856 году.
На первой почтовой марке Великобритании под названием «Черный пенни» и «Голове королевы» изображен бюст молодой королевы Виктории.
Популярность новой системы легко оценить на цифрах. Если до реформы, в 1839 году в было отправлено 76 миллионов писем, то в 1840 году, после появления «Пенни Пост», их было уже 168 миллионов, а десять лет спустя это число удвоилось до невероятных 347 миллионов писем.
Реформа превратила почту в гражданскую услугу, доступную для всех социальных классов. Стало возможным оставаться на связи с друзьями и семьей, которые были далеко от отправителя. Благодаря предоплате викторианцы могли общаться и вести дела напрямую с людьми, выходящими за пределы их круга знакомств.
Популярность писем способствовало развитию промышленности и появлению многочисленной продукции, связанной с письмами — коробок для марок, держателей для писем, скрепок, письменных столов, пособий по написанию писем. Такие предметы были активно представлены на Великой Выставке 1851 года, инициированной принцем Альбертом.
Викторианская эпоха обычно ассоциируется со временем, в котором женщина считалась «хранительницей очага», «ангелом дома», матерью большого семейства. Несмотря на то, что в целом это представление соответствовало господствующим тогда ценностям, многие женщины все-таки были вынуждены работать.
Большинство работающих женщин Викторианской эпохи делали это по экономическим соображениям. Многие не могли выйти замуж и должны были обеспечивать себя сами. Кроме того заработная плата многих полуквалифицированных и неквалифицированных рабочих-мужчин была настолько низкой или настолько нестабильной, что они не смогли бы содержать семью, если бы она не была дополнена заработками жен и детей. Поэтому большинство женщин из рабочего класса работали.
Больше всего работающих женщин было среди незамужних (больше половины из них работали) и вдов (работали 40-50% их них). Незамужние девушки обычно выходили на рынок труда в позднем подростковом возрасте (14-15 лет) и работали вплоть до замужества, если таковое случалось. Замужние женщины работали в целом меньше, так как на них ложилась нагрузка по уходу за домом и детьми. Обычно в целом работали не больше 5% женщин, если брать всю Англию и Уэльс. Однако в промышленных регионах страны могла доходить до 50%.
Викторианские женщины представляли собой значительный резерв рабочей силы, необходимый для экономики, которая постоянно изменялась. Точное количество трудящихся женщин того времени сложно определить, поскольку перепись населения, вероятно, недооценивала их число. Скорей всего в нее не попали те женщины, которые полный или не полный рабочий день трудились на дому. Тем не менее цифры впечатляют.
Первая перепись 1851 года установила, что более 2,8 миллионов женщин и девочек старше десяти лет работали, что составляло 30,2 процента женского населения в 10,1 миллиона человек, и составляло 30,2 процента общей рабочей силы. Из них 905 тысяч — это домашняя прислуга.
В Викторианскую эпоху возможности работы и профессионального развития для женщин были сильно ограничены.
Большая часть работающих женщин весь девятнадцатый век и вплоть до Первой Мировой Войны, как следует из цифр выше, работала домашней прислугой. Для многих необразованных женщин это был едва ли не единственный доступный вариант. Работа прислуги была с длинными рабочим днем, практически без выходных. Годовой заработок прислуги начинался от 12 фунтов в год.
Со временем престиж работы служанки стал падать. Восемьдесят часов фактической работы служанки в неделю против пятидесяти шести часов фабричного рабочего. Работа на фабрике давала молодым девушкам множество возможностей знакомиться, ухаживать за коллегами по работе и выходить замуж за них, у прислуги практически не было шансов познакомиться с молодыми мужчинами. Молодые женщины, работавшие на фабриках, имели и деньги, и свободу одеваться так, как им заблагорассудится. В то время, как служанки должны были носить униформу. Трудовые права рабочих активно защищались различным комитетами, в то время как права прислуги не регулировались никак. Поэтому все больше молодых женщин предпочитали работать на фабриках, а не в качестве прислуги. Что привело к тому, что к концу 19 века найти хорошую прислугу стало очень тяжело.
Женщины были активно задействованы и в промышленности. По сути это была вторая по численности работниц-женщин сфера экономики. Женщин охотно нанимали, так как им, как и детям, нужно было платить меньше. Женщины были преобладающей категорией работников в текстильной, гончарной, швейная и продовольственная промышленности.
Женщины так же были задействованы в сельском хозяйстве. Однако процент их занятости в этом секторе постепенно снижался к концу 19 века. Если в 1851 году примерно 8% работающих женщин были заняты в сельском хозяйстве, то в 1901 год их было всего 2-3%. Эта тенденция была связана с ростом крупных земледельческих хозяйств с механизацией труда там, что способствовало уменьшению занятости женщин в сельском хозяйстве. Хотя, надо признать, что статистика не учитывает временную занятость, например, во время сбора урожая.
Одной из профессий, доступных для образованных женщин среднего класса была профессия гувернантки. Положение гувернантки в доме обычно было достаточно сложным с психологической точки зрения. Она принадлежала к социальному уровню семьи (как правило ела с семьей за одним столом), но тот факт, что ей платили жалование, ставило ее на экономический уровень прислуги. При этом прислуга не считала ее своей. Гувернанткой одно время, например, работала Шарлотта Бронте. В целом преподавание считалось одним из подходящих для женщин занятий, поэтому женщины так же устраивались работать в школы в качестве учителей..
Другой такой «уважаемой» профессией была профессия швеи и модистки. Если профессия гувернантки требовала специального образования, то навыки рукоделия в то время были практически у всех женщин.
Высококлассные модистки и портные происходили из семей, у которых было достаточно денег, чтобы заплатить им за обучение этому ремеслу. Эта форма занятости вписывалась в старую, сложившуюся систему обучения, подобную мастерству (как, например, портняжное дело среди мужчин). Для женщин это была одна из немногих профессий, предоставлявших возможность развивать навыки, создавать чувство принадлежности к определенной профессии и обещавшая, по меньшей мере, после завершения учебного периода, достойную и уважаемую жизнь.
В 1840-х годах в связи с увеличением спроса на недорогую готовую одежду со стороны среднего класса (одежда на заказ была для них слишком дорогой), увеличивается спрос и на более дешевые услуги женщин-портних. Многие женщины выполняли работу на дому, создавая готовую одежду за крайне невысокую плату. Те, кто занимался шитьем подобных изделий, могли быть как молодыми девушками, так и более взрослыми женщинами, вдовами, имеющими детей и других родственников, которых им приходилось содержать. Заниматься пошивом мужских рубашек часто было для этих женщин предпочтительным вариантом так как он обеспечивал независимость, что было важным аспектом для женщин среднего класса. Еще одним преимуществом профессии швеи было то, что это работа была доступна почти во всей стране, а не только в отдельных регионах (как например текстильные фабрики), поэтому женщине не переходилось уезжать из родных мест в поисках работы.
Женщины так же были активно задействованы в изготовлении кружев, шляп, в том числе и плетении популярных соломенных.
К концу 19 века появилась новый вид работы, на которую активно нанимали женщин. С распространением пишущих машин требовалось все больше и больше машинисток. Машинописное дело казалось идеальным вариантом трудоустройства для образованных женщин среднего класса, так как требовало не только навыков набора текста, но в целом образованности, высокой грамотности, даже владением как минимум одним иностранным языком.
Сравнительно небольшой процент женщин был задействован в торговле и в бизнесе. Они могли помогать с бухгалтерией, вести переписку, обслуживать клиентов. Вплоть до 1880-х годов женщины, особенно замужние, редко принимали активное участие в бизнесе и делах фирмы. Их, в частности, ограничивали законы, по которым женщина не являлась самостоятельным субъектом права и не могла самостоятельно владеть имуществом.
Некоторые женщины занимались творческим трудом. Они были писательницами, журналистками, художницами и зарабатывали себе этим на жизнь. Для примера можно назвать несколько имен. Амелия Эдвардс сделала успешную карьеру журналистки до того, как стала общепризнанной бабушкой египтологии. Изабель Битон, автор известной «Книги по ведению домашнего хозяйства» была редактором и писателем в журнале своего мужа. Маргарет Олифант — очень плодовитый писатель — обеспечивала жизнь своей семьи литературным трудом.
В Викторианскую эпоху многие профессии оставались недоступны для женщин, однако усилиями отдельных выдающихся личностей путь в некоторые профессии открылся для женщин. Например, Фанни Батлер и Элизабет Гарретт Андерсон стали первыми женщинами-врачами в Великобритании, но далеко не последними. Флоренс Найтингейл сделала профессию медицинской сестры уважаемой профессией.
Одним из постыдных социальных явлений Викторианской эпохи был детский труд. Корни этого явления уходят во времена промышленной революции. В период с семнадцатого века перемещенные рабочие классы считали неотъемлемой частью своей реальности то, что без труда детей семья не сможет обеспечить себя пропитанием. Даниэль Дефо (1660-1731), автор «Робинзона Крузо», в своих заметках с восхищением отмечал, что в пригородах Галифакса практически нет детей старше четырех лет, оставшихся без дела. Экономические обстоятельства заставляли детей из многодетных семей бедняков трудиться на фабриках. Это история была очень типичной для того времени. Так Чарльз Диккенс, чтобы освободить отца из долговой тюрьмы, начал работать на фабрике по производству ваксы в возрасте всего лишь 12 лет. Многие дети начинали работать и того раньше.
Детский труд использовался во многих сферах: на угольных шахтах, текстильных производствах и других фабриках. Дети использовались в качестве трубочистов. Повезло тем, кто устраивался посыльным, подмастерьем или прислугой. Большинству проституток (а в одном только Лондоне их были тысячи) было от 15 до 22 лет.
Условия работы для детей мало отличались от условий работы взрослых.
В угольных шахтах дети (а там они начинали работать лет с 5) работали от 12 до 18 часов в день. Дети работали в темноте, из-за чего постоянно напрягали глаза, что вызывало проблемы со зрением. Густая угольная пыль, обусловленная недостаточной вентиляцией, приводила к проблеам с дыханием. У детей, вынужденных сгорбленно ходить, развивались необратимые деформации позвоночника. Добавьте сюда постоянный шум и регулярные нашествия крыс. Взрывы и обвалы представляли постоянную угрозу. Отсутствие знаний о безопасности и рабочих условиях на шахтах в то время делало смерть постоянной и повсеместной угрозой для детей. Из-за тяжелых условий большинство детей умирало до двадцати пяти лет.
Не менее тяжелой была и жизнь детей-трубочистов. Некоторые из них начинали работать в три года. Из-за небольшого размера им было легко пролезать в узкие дымоходы. Когда только ребенок начинал делать эту работу его локти и колени быстро стирались в кровь. Основными опасностями были застревание в дымоходе, а так же падения, которые легко могли привезти к смерти маленького работника. Конечно же, постоянное вдыхание сажи вызывало в будущем в ребенка проблемы с легкими. В трубочисты нередко попадали сироты, которым просто некуда было податься. Их часто недокармливали, чтобы они оставались худыми и могли пролезать в дымоход. К 10 годам ребенок уже обычно был достаточно большим, чтобы выполнять такую работу.
Другим опасным местом для труда детей были фабрики. Для владельцев дети были не только дешевой рабочей силой (причем девочкам платили даже меньше, чем мальчикам). Дети славились своей энергичностью, а так же тем, что могли выполнять ту работу, которую не могли делать взрослые. Например, их отправляли чистить пол под машинами, когда те работали. Обычная рабочая неделя длилась с понедельника по субботу с 6:00 до 20:00. Детей избивали или штрафовали за то, что они засыпали, совершали ошибки или опаздывали. Смертельные случаи были не редкостью.
Платили детям существенно меньше, чем взрослым. Взрослый рабочий получал в неделю где-то 15 шиллингов, ребенок — 5 шиллингов, а то и меньше.
Ситуация с детским трудом, его жестокостью и порой необратимым негативным влиянием на здоровье, постепенно стала привлекать внимание общественности, что привлекло к появлению законов, регулирующих детский труд.
В 1788 году был принят закон, запрещающий использовать детей младше восьми лет в качестве трубочистов. До этого четырехлетний трубочист было нормой.
Закон 1833 года запрещал детям до девяти лет работать на текстильных фабриках. С девяти до тринадцати лет они были ограничены девятью часами в день и 48 часами в неделю. Но этот закон распространялся только на текстильную промышленность. Контроль за его исполнением был крайне не эффективным.
До принятия закона о трубочистах и дымоходах 1840 года детей в возрасте шести лет все еще использовали для чистки дымоходов. В соответствии с этим законом было запрещено заставлять кого-либо или даже позволять лицу в возрасте до 21 года подниматься наверх или в дымоход с целью его чистки.
Закон о шахтах 1842 года запретил работу под землей мальчиков в возрасте до десяти лет, а также всех женщин и девочек. Никто младше пятнадцати лет не должен был работать с механизмами.
В 1847 году закон о десяти часах работы сократил часы работы женщин и детей младше восемнадцати лет до десяти в день и 58 в неделю.
В 1850 году был принят закон, который установил для всех рабочих продолжительность рабочего дня в десять с половиной часов. Согласно Закону о фабриках 1867 года, он был распространено на все мастерские с числом рабочих более 50 человек.
Конечно же привлечение детей к труду негативно сказывалось на их образовании. В 1840 году только двадцать процентов лондонских детей посещали школу. Эта цифра возросла к 1860 году, когда, возможно, половина детей в возрасте от 5 до 15 лет училась в какой-либо школе, а остальные работали. Большинство детей рабочего класса вообще не посещали школу до принятия Закона об образовании 1870 года. Закон об образовании 1880 года сделал школьное обучение обязательным в течение пяти лет, поэтому его можно было покинуть в возрасте 10 лет (применялись профессиональные тесты). Закон об образовании 1893 года поднял возраст окончания обучения до 11, а в 1899 году до 12 лет.
Если вы читали романы Викторианской эпохи, то вам наверняка слова «фунт», «шиллинг» и «пенни», основное деление валюты в то время в Британии. Современному читателю она может показаться очень запутанной, так что давайте в ней разбираться.
Деньги делились на фунты (£), шиллинги (s. или /-) и пенни (d.). Таким образом, 4 фунта, восемь шиллингов и четыре пенса будут записаны как £4/8/4d. или £4–8–4d.
1 фунт стерлингов состоял из 20 шиллингов.
1 шиллинг состоял из 12 пенни. Шиллинг, кстати, часто называли «бобом».
Таким образом в 1 фунте стерлингов было 240 пенни. Пенни называют так же пенсом, это в целом не ошибка.
В обороте находились монеты различного номинала, за некоторыми из них даже закрепились свои названия.
Пенни делились на следующие монеты:
¼ пенни, ее называли фартингом
½ пенни, полпенни
¾ пенни или три фартинга
Монеты номиналом менее одного шиллинга были следующими:
2 пенни
трехпенсовая монета, которая выпускалась из серебра
4 пенни
шестипенсовая монета, выпускалась из серебра
Монеты номиналов более одного шиллинга, но менее одного фунта:
Два шиллинга (их называли флорин)
Полкроны (half crown), что соответствовало 1/8 фунта или 2 шиллинга и 6 пенсов (можно встретить абревиатуру 2/6
5 шиллингов, называемых короной
десять шиллингов или полсоверена
Пол гинеи, что соответствовало 10 шиллингам и 6 пенсам
Реверс 5 шиллинговой монеты, сделанной в готическом стиле и выпущенной сравнительно небольшим тиражом в 8000 штук.
Монета в 1 фунт называлась соверен и изготавливалась из золота. Бумажный Фунт часто называли просто «фунтом».
Золотой соверн
Существовало несколько монет номиналом выше 1 фунта:
Гинея — 21 шиллинг. Во времена королевы Виктории данные монеты, изготавливаемые из золота, уже вышли из оборота, однако сам термин гинея продолжал активно употребляться в качестве расчетной единицы (например, при продаже предметов роскоши)
5 фунтов стерлингов
Данная система просуществовала до 1971 года, когда была заменена на более простую десятичную.
«Грошовыми ужастиками» (Penny dreadfuls) или «Кровавыми ужастиками» (Penny bloods) назывались недорогие и небольшие по объему произведения с захватывающим сюжетом. Стоили они всего пени, что и нашло отражение в закрепившимся за ними названии.
«Грошовые ужастики» выпускались на недорогой бумаге в виде небольшого буклета в 8 или 16 страниц. Текст на последней странице мог часто прерываться даже посреди предложения, что мотивировало читателей покупать следующий выпуск. Важной составляющей «грошовых ужастиков» были иллюстрации. Черно-белая иллюстрация в верхней половине первой страницы была обязательным элементом. Она так же выполняла роль рекламного инструмента: читателям было интересно узнать, что за герой изображен и что с ним случилось.
Черный Бесс, или Рыцарь дороги, сказка о Дике Терпине и его лошади.
В начале своего существования, «Грошовые ужастики» использовали интерес к готическим рассказам конца XVIII века в дешевой художественной литературе. Сюжеты, которые привлекали, были наиболее захватывающими: «мир, — как выразил один писатель, — спящих пэров, коварных баронетов и благородных дам, поглощённых изучением токсикологии [наука о ядах] цыган и глав разбойничьих банд, мужчин в масках и женщин с кинжалами, похищенных детей, истощённых ведьм, безжалостных игроков, отвратительных разбойников и заморских принцесс».
Рождество в том виде, которое мы его знаем, родилось в Викторианскую эпоху. Многие из его неотъемлемых сейчас элементов – от елок и хлопушек до открыток и колядок – берут свое начало именно в 19 веке. Однако не стоит забывать, что появление ряда этих элементов было связано с промышленными и коммерческими интересами. «Традиционное» британское Рождество, которое мы знаем сегодня, не найдено в тумане истории, а возникло как продукт индустриализации.
Рождество как праздник было официально объявлено Римским папой Юлием I в IV веке. Папа Юлий I установил 25 декабря как дату празднования Рождества Христова. Это решение было принято в контексте распространения христианства и было связано с желанием установить христианские традиции и праздники на месте римских языческих обрядов, так как 25 декабря соответствовало дате римского праздника Солнца (Sol Invictus).
Праздничная еда и питье были основным компонентом рождественских празднований почти с самого начала. Однако священники всегда предостерегали вою паству от «чрезмерного пиршества», порожденного этим днем.
Чарльз Диккенс в своих рассказах описал то, что нынче считается «традиционным» рождеством. Однако при жизни Диккенса многие из этих традиций вообще не были традициями. В рассказе, написанном в 1837 году, Диккенс выделил самое необходимое: день был посвящен семье, омеле и остролисту, посещению церкви и благотворительности, а также еде – индейке, сливовому пудингу и пирожкам. Однако многие вещи, которые мы считаем само собой разумеющимися, еще не были частью праздника. Он не упомянул деревья, колядки, открытки, чулки или хлопушки. Не было ни Деда Мороза, ни подарков (кроме подарков слугам и жетонов детям). Диккенс был на пороге грядущих великих перемен, и когда он начал писать, многие «традиции» этого «традиционного» фестиваля развивались и создавались новые «традиции».
Так что же это было за элементы новой рождественской традиции.
Украшения
В 16 веке слушателей поощряли «Украшать залы ветвями падуба», или, по крайней мере, они были в Уэльсе, где зародилась эта рождественская песнь. Для украшения использовались можжевельник, плющ, тис, ивы, и другие растения. Из них делали венки и гирлянды. Эти украшения символизировали жизнь и вечное возвращение природы. К XVIII веку праздничная зелень стала настолько распространенной, что ее часто называли просто «Рождество»: «Окна застряли в Рождестве», — сообщила одна газета в 1706 году.
На юге и западе Англии часто можно было увидеть целующиеся ветки: размером до полутора метров они представляли собой скрещенные обручи из зелени, украшенные яблоками и апельсинами, цветными лентами и бумажными цветами – именно такие украшения впоследствии стали висеть на этой новинке XIX века — рождественской елке.
К концу 18-го и началу 19-го века те, кто жил в общинах немецких иммигрантов (в том числе в Виндзоре, с королевой Шарлоттой, родившейся в Германии), знали об обычае украшать деревья в домах «по немецкой моде». Королева Виктория и ее муж Альберт (немец по происхождению) впервые поставили ель в 1840 году, а в 1848 году изображение королевской семьи вокруг Рожественского дерева популяризировало эту немецкую традицию, сделав ее похожей на исконно британскую.
Колядки
Известно, что сезонные песни пелись еще в 13 веке, однако в Британии гимны исчезли из-за пуританского отторжения Рождества. Когда они снова начали появляться, чаще всего они были связаны с пиршествами, а не с религией. Первыми двумя религиозными гимнами, появившимися после пуританского периода, были «While Shepherds Watched Their Flocks» (1698 г.) и «Hark! The Herald Angels Sing» (1782 г.).
Возрождение колядок началось с публикации рассказа Диккенса «Рождественская песнь» (1843)
Однако всего через шесть лет после его первого рождественского рассказа, в котором они не упоминались, самый известный рассказ Диккенса был озаглавлен «Рождественская песнь» (1843). Колядки стали снова доступны среднему классу благодаря антологиям, созданным антикварами, которые собирали эти песни. Эти антиквары расшифровывали песни рабочего класса и переиздавали их в коммерческих целях для среднего класса.
Однако прошло еще десять лет, прежде чем пение гимнов стало широко распространенным, потому что были необходимы еще две вещи: семьи должны были быть вместе, и должен был быть способ играть музыку. Что касается первых, новые железные дороги позволили рабочим и детям, посещающим школу, ездить домой на каникулы. Но только в 1870-х годах, когда впервые были установлены оплачиваемые отпуска, трудящиеся смогли воспользоваться ими в полной мере. И к тому времени реклама и рассрочка впервые сделали фортепиано доступными для среднего класса.
Викторианцы так же были пионерами идеи того, что столетие спустя назовут «рождественским синглом»: сезонных новинок для процветающего рынка пианистов-любителей, развлекающихся дома.
Рождественские открытки
Для тех, кто не смог поехать на Рождество домой к семье, еще одной новой традицией стала рождественская открытка. До 1840 года за письма платили получатели, а не отправители, и плата взималась за каждую милю. Penny Post перенесла стоимость на отправителя и ввела фиксированную плату в размере одного пенни, что составляет десятую часть или меньше прежних цен. Всего три года спустя Генри Коул, выдающийся государственный служащий, изобретатель и инициатор новой почтовой системы, напечатал тысячу открыток с изображением семейного рождественского ужина. Но при цене в один шиллинг каждый большого спроса не было. Только в 1880-х годах, когда технология печати улучшилась, а цены упали, рождественские открытки стали стандартной частью празднования Рождества.
Рождественская открытка Викторианской эпохи. Источник
Многие рождественские открытки в то время были ручной работы. Они могли включать вышивку, вырезание из бумаги, приклеивание нитей и даже небольших трехмерных элементов. Они часто украшались деталями, связанными с праздником: елками, звездами, мишурой, цветами и даже крошечными игрушками.
Санта Клаус
В Викторианскую эпоху появляется и покровитель Рождества — Санта Клаус. В эпоху Реформации дни святых постепенно исчезли, включая святого Николая. Вместо этого Старое Рождество, обычно изображаемое в виде худого старика, было придумано как дух сезона. Голландец Синт Николаас , или Синтерклаас , отправился в США и стал Санта-Клаусом. Его рабочий день также был перенесен на Сочельник вместо 5 декабря (день Святого Николая); к 1820-м годам у него были сани и олени, к 1870-му он обычно носил епископские красные одежды; а к концу 1880-х годов он слился со Старым Рождеством в Великобритании, став частью домашнего праздника и символом благотворительности.
Благотворительность тоже была важным компонентом Рождества для среднего класса. Газеты печатали рождественские призывы к пожертвованиям для бедных, больных и пожилых людей, а благотворительные организации предоставляли рождественские обеды для бедных, копию нового традиционного рождественского ужина, со своими новыми традиционными блюдами.
Сливовая каша, говяжий бульон, загущенный хлебом и приправленный сухофруктами, вином и специями, издавна была сезонной едой, а пироги Двенадцатой ночи, которые подавали вечером перед Крещением, чтобы отметить окончание праздничного цикла, также были традиционными: с запеченными в них сушеными бобами и горошком: тот, кто их нашел, стал королем и королевой Двенадцатой ночи. Оба эти блюда постепенно превратились в рождественские блюда: сливовый пудинг и рождественский пирог. Тем временем железные дороги изменили основное блюдо праздника, которое традиционно представляло собой говядину для тех, кто мог себе это позволить.
Впервые индейки были завезены в Европу испанцами в 16 веке, но до появления железнодорожного транспорта они не были основным блюдом зимнего праздника. До появления железных дорог с их скоростным транспортом животных сгоняли на рынок живыми. Индюки, однако, плохо ходили: их ноги были чувствительными, и им нужно было носить маленькие кожаные сапоги, чтобы защитить их во время марша. Несмотря на это, второй период откорма после их прибытия все еще был необходим, что сделало их предметом роскоши. С появлением поездов цены на индеек упали, а их большой размер сделал их идеальными для таких же больших викторианских семей.
Коммерциализация Рождества в Викторианскую эпоху
Все новые Рожественские традиции, которые появились в британском обществе в Викторианскую эпоху, преобразили праздник. В том числе сделали его важным с коммерческой точки зрения. Рождество породило спрос на железнодорожные поездки, на открытки, на специальные рождественские подарки, которые активно рекламировались. Коммерческие организации начали активно использовать рекламу для привлечения внимания к своим товарам перед Рождеством. Специальные рождественские акции и скидки стали стандартной практикой.
Рождественская музыка была продуктом коммерческих предприятий, продающих ноты. Рождественские украшения стали более разнообразными и массово производились. Елки, гирлянды, елочные игрушки и другие декоративные элементы стали доступны широкой публике.
Во викторианскую эпоху стали популярны рождественские рынки, где продавались подарки, украшения, еда и напитки. Это событие не только предоставляло возможность для покупок, но и создавало атмосферу праздника.
Таким образом, традиционное домашнее британское Рождество было действительно новым, коммерческим и интернациональным: Германия поставляла елки, Санта-Клауса из США и массовую рекламу, имя голландского Санта-Клауса и обувь для подарков (хотя в американском переводе туфли превратились в чулки). Рождество производили производители, доставляли по железным дорогам, рекламировали в газетах и журналах. Рождественские подарки, рождественские путешествия, рождественские пантомимы, рождественские концерты, рождественские обеды: все было изменено, переупорядочено, переупаковано и доставлено, чтобы создать образ не современной эпохи, а эпохи домашнего уюта.
Профессор Кэтрин Хьюз описывает, как расширение среднего класса в XIX веке привело к новому акценту на восходящей социальной мобильности, этикете и демонстративном потреблении.
На протяжении веков аристократия была самой влиятельной частью британского общества. Но с последней четверти XVIII века власть и уверенность среднего класса начали расти. Земля больше не была единственным источником богатства. Благодаря промышленной революции теперь стало возможным зарабатывать состояние на производстве и торговле товарами. Появились всевозможные новые профессиональные, технические и канцелярские должности, которые требовали высокой степени образования и подготовки. Число людей, относящихся к среднему классу, начало увеличиваться, и мужчины стали определяться своей работой, а не семейным происхождением.
В 1840 году художник-график Джордж Крукшанк создал карикатуру под названием «Британский улей», на которой изображено английское общество, разделенное по классам и занятиям, с королевской семьей на вершине иерархии. широкий средний слой, включающий книготорговцев, механиков, ткачей, ювелиров, стекольщиков, торговцев чаем и изобретателей; а внизу — извозчики, чистильщики обуви, угольщики, подметальщики и мусорщики. Используя образ улья с его жестко организованными слоями, Крукшанк прославлял классовое разделение, действующее в британском обществе, а также изображал его естественным и неизменным.
По всей стране мужчины среднего класса управляли фабриками, торговали акциями, вели бухгалтерские книги, курировали строительные площадки и ссорились в судах. Они заработали состояние и испытали свой характер, соревнуясь со своими коллегами. Еще до того, как в 1860-х годах начали распространяться идеи Чарльза Дарвина о естественном отборе, средний класс понимал, что жизнь — это, по сути, одна продолжительная борьба.
Поднимаемся по социальной лестнице
Чтобы гарантировать, что аристократия больше не будет иметь несправедливого преимущества, средний класс энергично выступал за избирательную реформу и свободную торговлю. Создавая условия для здоровой конкуренции, викторианцы считали, что теоретически любой человек может добиться успеха в мире своими собственными усилиями, независимо от того, насколько скромным является его происхождение. Автор Сэмюэл Смайлс придумал термин «самопомощь», который он использовал в качестве названия своего бестселлера. В книге «Самопомощь» (1859 г.) были такие главы, как «Применение и настойчивость», а также множество вдохновляющих историй о людях, которые прошли путь от скромного начала до капитанов промышленности. В «Больших надеждах», Чарльз Диккенс рассказывает историю Филиппа Пиррипа (Пипа), который из ученика кузнеца превратился в джентльмена. Однако, поскольку Пип не зарабатывал свое богатство, он находит свое новое положение неудовлетворительным, и его чувство вины вплетено в сюжет. Даже такой радикальный викторианец, как Диккенс, считал, что самопомощь и упорный труд необходимы для эмоционального благополучия человека.
Это звучит воодушевляюще, но цена неудачи была очень высока. Считалось, что виноваты люди, которые не поднялись в мире. Их считали ленивыми, расточительными или гордыми и, следовательно, ответственными за свою бедность. Помощи заслуживали только те, кто был слишком стар, чтобы работать, или те, кто не мог работать из-за инвалидности; для всех остальных существовал ужасный работный дом, созданный Новым законом о бедных 1834 года. Условия внутри работного дома были намеренно суровыми, чтобы отпугнуть всех, кроме самых отчаявшихся. Семьи были разделены, еда была скудной, а заключенным приходилось работать по несколько часов в день, разбивая камни и расцепляя старые веревки. В 1838 году Чарльз Диккенс опубликовал «Оливера Твиста», отчасти для того, чтобы рассказать о запустении работного дома, особенно для несчастных детей-бедняков.
‘Как себя вести’
Даже если человек среднего класса действительно достиг успеха, это не обязательно означало, что он был социально защищен. Действительно, быстрая мобильность по карьерной лестнице может вызвать всевозможные беспокойства. Классовые различия на самом деле теперь стали важным способом отличить «старый» средний класс профессиональных людей, таких как юристы и врачи, от «новых» бизнесменов и технократов. Поскольку в городах проживает так много людей, стало важно позиционировать людей в соответствии с их точным местом в социальной иерархии. Мужчины, которые поднялись с низов, беспокоились о том, чтобы приспособиться к ним. Чтобы договориться о своем новом образе жизни, они могли выбирать из множества руководств с такими названиями, как «Как вести себя» и «Советы джентльмена». Здесь вы найдете все, что вам нужно знать: когда пожимать руку; как вежливо завершить разговор; как изящно сидеть и стоять; что подразумевалось под «RSVP»; как бороться с грязными ногтями или неприятным запахом изо рта; как укладывать бороду; или как вести себя на званом обеде, в картинной галерее или в церкви. Вооружившись одной из этих книг, новоиспеченный джентльмен из среднего класса мог избежать социальных оплошностей в приличном обществе.
Пригороды и слуги
Соблюдение социальных правил было еще более важным для женщин среднего класса. В отличие от мужчин, они не могли получить статус от своей работы. В то время как мужья каждый день ездили на работу, жены оставались дома, часто в одном из недавно построенных пригородов, которые начали окаймлять крупные города. Двухквартирные дома носили такие названия, как «Бленхейм» или «Виндзор», и были спроектированы так, чтобы подражать величественным домам аристократии. Мало того, что оплачиваемая работа для женщины среднего класса не одобрялась, ее также не поощряли выполнять работу по дому, которую оставляли на растущую армию специализированных слуг, включая горничных, нянек, поваров и лакеев. Даже женщины из низов среднего класса, жены клерков и школьных учителей, ожидали, что у них будет прислуга, которая будет выполнять самые грязные работы, такие как мытье ступенек и чистка картофеля.
Заметный расход
Настоящая функция жены среднего класса заключалась в том, чтобы демонстрировать финансовый успех мужа, наполняя свой дом материальными благами – тем, что называлось «атрибутами аристократизма». Ковры, пианино и картины, чем красивее, тем лучше, рекламировались в новых женских журналах, таких как «Домашний журнал англичанки» Сэма Битона, и посылали сообщение не только о богатстве их владельцев, но и об их патриотизме. Покупка предметов роскоши стимулировала внутреннюю торговлю и объединяла растущую Британскую империю за счет импорта драгоценных материалов и дорогих тканей с другого конца света. Быть потребителем стало гражданским долгом.
Сама хозяйка дома стала ходячим рекламным щитом материального успеха мужа. Она могла переодеваться несколько раз в день, надев разные наряды на завтрак, звонки и ужин. Ее тело тоже передало важное сообщение о ее социальном классе. Ее гладкие белые руки и громоздкий кринолин намекали, что она не была занята домашними делами.
На первый взгляд такое демонстративное потребление противоречило викторианским ценностям, таким как смирение и бережливость. Однако хозяйка дома сыграла важную роль в разрешении этой напряженности. По словам Сары Стикни Эллис, автора очень популярной книги «Женщины Англии, их социальные обязанности и домашние привычки» (1839), женщины морально превосходили мужчин. Их работа заключалась в том, чтобы создать оазис спокойствия и тихой добродетели, куда их мужья могли бы вернуться в конце дня. В ходе этого процесса люди будут очищены от аморальной заразы рынка, освобождены от грехов жадности, зависти и даже похоти, которые они проявили в своей борьбе за выживание в мире. Если бы они были достаточно богаты, они могли бы также успокоить свою совесть, вложив часть своего состояния в филантропию, строя дома для рабочего класса, чтобы они тоже могли ощутить преимущества счастливой семейной жизни.
Другие авторы советов для женщин признали, что женщины обязаны жить в «отдельной сфере» от своих мужей, отцов и братьев, но все же нашли способы расширить права и возможности женщин. В своей знаменитой «Книге по ведению домашнего хозяйства» 1861 года миссис Битон открывается знаменитым утверждением о том, что хозяйка дома должна считать себя «командующим армией», викторианским эквивалентом генерального директора (гл. 1). Намерение миссис Битон состояло в том, чтобы заставить женщин среднего класса почувствовать, что домашняя сфера так же важна, как и общественный мир, в который их мужья возвращаются каждое утро после завтрака. Возможно, женщины и отличались от мужчин, сказала миссис Битон, но они определенно были равны.
Автор:
Кэтрин Хьюз — профессор кафедры жизнеописания и руководитель программы магистратуры по жизнеписанию в Университете Восточной Англии. Ее первая книга «Викторианская гувернантка» была основана на ее докторской диссертации по истории Викторианской эпохи. Кэтрин также является редактором журнала «Джордж Элиот: семейная история» и получила множество национальных премий за свою журналистику и исторические статьи. Она является редактором журнала Prospect , а также рецензентом книг и комментатором Guardian и BBC Radio.
Джентльменство представляет собой специфической социокультурное явление в английской истории. Оно, с одно стороны, опиралось на исторически сложившиеся социальные критерии, в частности происхождение и роду деятельности, с другой — на культурный критерий, то есть особую манеру поведения.
Лорд Элленборо, лорд Брум и граф Мэнсфилд идут рука об руку. Цветная литография Х.Б. (Джон Дойл), 1838 г. Источник
В XVII веке слово джентльмен обозначало людей, принадлежащих к знати, которые должен был показывать поведение, соответствующего статусу джентльмена. Это, в частности, предполагало право джентльмена отстаивать свою честь в поединке, в отличие от простолюдинов, которые могли искать справедливости только в суде. Важной вехой в истории понятия джентльмен стало появление этого слова в англоязычных словарях, где уже начинала закрепляться связь понятия джентльмен с персональным качествами.
XIX век происходит расширение сферы использования понятия джентльмен. С 1820-х годов в английской прессе появляются публикации, главной идеей которых был несводимость статуса джентльмена исключительно к лица знатного происхождения. Джентльменство, по мнению журналистов зиждилось исключительно на культурны характеристиках и личных качествах человека: открытости, щедрости и честности.
Перемены в английском обществе в период правления королевы Виктории открыли больше социальных лифтов. Это приводит во второй половине XIX века к демократизация статуса джентльмена, что связано с ростом амбиций среднего класса, многие представители которого стремились улучшит свое положение в обществе, и, наоборот, отступление аристократии.
Одной из причин расширения доступа к статусу джентльмена стали изменения в образовательной системе. В публичных школах, помимо детей знатных семей, начали учиться также дети состоятельных буржуа. На протяжении всего обучения разные социальные группы находились вместе, усваивая общие ценности. Что привело к унификации критериев джентльменства в разных социальных слоях.
Английский джентльмен во времена Викторианской эпохи олицетворял идеал образованности, элегантности, этики и социального престижа. Для английского джентльмена было характерно обладание обширными знаниями и культурными интересами. Образование, особенно классическое, считалось неотъемлемой частью его идентичности. Знание искусства, литературы, истории и риторики считалось важным атрибутом его образа.
Джентльмен должен был проявлять безупречную мораль и этику. Честность, честолюбие, уважение к другим, добродетель и самодисциплина были ключевыми характеристиками. Английский джентльмен был ожидаемым образцом поведения для общества. Есть мнение, что принципы джентльменской этики должны были применяться только в круге людей, равных по статусу, то есть занимавших высокое социальное положение, но не применялись по отношению к тем, кто занимал более низкое положение.
Джентльмен считал своим долгом принимать участие в общественной деятельности и служить своей стране и обществу. Многие из них занимали позиции в правительстве, армии или дипломатии. Благотворительность и участие в благородных делах также считались частью его обязанностей.
Особенно интересна модель поведения джентльменов в отношении женщин. Литература для джентльменов рекомендует создание наиболее комфортной атмосферы для женщин со стороны мужчин. Соблюдение норм мужского поведения по отношению к противоположному полу в викторианском обществе поддерживалось механизмами контроля. Это включало гражданскую инициативу (обращения викторианцев с жалобами в газеты и джентльменам, демонстрировавшим неподобающее отношение к женщинам), действия прессы и дискредитацию нарушителей общественных норм (осуждение неджентльменских поступков через публикации в газетах с яркими заголовками) и даже юридическую деятельность, включая обвинительные приговоры для джентльменов, оскорблявших достоинство женщин.
Правила этикета, регулировавшие отношения между полами в викторианскую эпоху, играли двоякую роль. С одной стороны, они обеспечивали повседневный комфорт женщин, а с другой ограничивали их самостоятельность и способствовали сохранению социального подчинения мужчинам.
Как же правильный английский джентльмен проводил свое свободное время? Один из наиболее значимых институтов для организации досуга джентльменов в викторианскую эпоху были клубы. Клубы представляли собой элитные заведения, где джентльмены могли находиться в кругу людей с близкими интересами.
Другим классическим способом проведения досуга для английских джентльменов была охота. Великое количество времени также уделялось спорту, включая как игры в помещении, так и соревнования на свежем воздухе. Джентльмены, занимавшиеся спортом, стремились к моральному удовлетворению от участия в играх, скорее чем к достижению профессиональных результатов.
Интересно, что если в первой половине 19 века досуг джентльменов-аристократов и джентльменов-буржуа отличался, то ближе к концу викторианской эпохи он становился более однородным. Например, верховая езда, традиционно аристократическое развлечение, а к концу XIX века уступила место езде на велосипеде.
Принц Альберт, любимый муж королевы Виктории, умер в 1861 году, будучи еще достаточно молодым мужчиной (ему было всего 42 года). Королева Виктория так и не смогла оправиться от этой потери. До конца своих дней она пребывала в трауре и не снимала черных одежд.
Траурное платье королевы Виктории, 1894-95.
Не удивительно, что в Викторианскую эпоху сложилось особое отношение к трауру. Можно сказать даже культ траура. Траур проникал во все сферы жизни: в моду, общественные разговоры и настроения. Надо признать, что в ту эпоху человек достаточно часто сталкивался со смертью. Высокая детская смертность, не высокая продолжительность жизни (около 59 лет) делали похороны и траур частью повседневности.
В обществе действовали достаточно четкие правила относительно траура. Срок и строгость траура сильно зависел от того, кем приходился человек покойному.
Дольше всех траур держали вдовы. Срок траура для них доходил до двух лет. Срок траура для вдовцов при этом был короче — год. Такой же срок устанавливался для родителей и детей. А вот для братьев и сестер срок уже был короче — от четырех месяцев до полугода. Чем более дальним родственником приходился умерший человеку, тем более короткий срок траура устанавливался.
В больших домах с прислугой было принято давать слугам траур в связи со смертью главы дома, который следовало носить в течение периода, когда члены семьи находятся в трауре. Траур, воздаваемый слугам в связи со смертью сына или дочери при этом был не обязательным.
Весь период траура делился на этапы. Каждый этап характеризовался тем, какую одежду и украшения было позволено одевать в тот период, и какие развлечения были позволительны.
Наиболее строгие правило в обществе викторианской эпохи устанавливались по отношению к вдвовам. Они должны были носить черные платье, обязательно скромные и сдержанные. Даже когда в период полу-траура, когда разрешалось разбавлять полностью черные одежды другими цветами (как правило белым), использование ярких цветов считалось недопустимым. Правила касались в том числе и украшений. Так золото разрешалось надевать только через год после смерти мужа. Бриллианты — немного раньше.
Реклама магазина траурной одежды в Illustrated London News 1887 года. Источник.
Надо признать, что в траурной одежде тоже была своя мода. Одно время траурная одежда должна быть полностью сделана из черного крепа. Со временем из крепа делаются только отдельные элементы одежды. А некоторые вдовы полностью отказываются от его ношения. Изменения затрагивают и другие элементы гардероба женской траурной одежды. Например, со временем выходит из моды вдовий чепец. А вуаль из крепа заменяется более легкой вуалью из шифона. Траурные платья в целом повторяли модные тренды.
Особенно хочется отметить траурные украшения той эпохи. Королева Виктория, не снимавшая траура до конца своих дней, носила украшения из гагата. Те, кто не мог себе позволить украшения из достаточно дорогого гагата, использовали другие черные камни: оникс или вулканит.
По мимо этого были популярны украшения (броши, медальоны, кольца), в которых в качестве знака памяти хранилась прядь волос покойного или, что появилось уже позже, фотография.
Браслет с прядью волос. Конец 19ого века. Источник
В течение первых трех месяцев после смерти мужа вдова не должна вести социальной жизни, в течение этого времени она не должна ни принимать приглашения, ни рассылать их. Она должна общаться только с родственниками и близкими друзьями. Через три месяца она должна начать постепенно входить в общество, но балов и танцев следует избегать в течение первого года.
Правила относительно держащих траур мужчин были не такие строгие. Обычно в их одежду добавлялась черная лента на шляпу и черные перчатки. Дети обычно не носили специальную траурную одежду.
Ниже интересная лекция о моде траурной одежды от Музея Метрополитен, которую проводили в связи с выставкой «Смерть стала ей» в 2014-15 годах.
Несмотря на господствующие в обществе Викторианской эпохи взгляды на семью, разводы все-таки существовали. Это была сложная и долгая процедура, к которой прибегали в основном только в аристократических кругах. Развод был так же весьма дорогостоящим процессом, а так же наносил огромный ущерб репутации обоих сторон. Поэтому разводы были крайне редкими.
До 1857 года, когда был принят Закон о супружеских отношениях, разводы фактически происходили через Парламент, что было достаточно дорогим и трудным процессом. В год в среднем так разводилось около 10 пар.
Единственным основание для развода — была измена. Причем только измена со стороны жены.
По законам того времени развод мог инициировать только муж. По британскому праву жена и ее имущество становилась собственностью мужа. Муж должен был представлять интересы супруги в разных делах. Соответственно, не обладая юридической самостоятельностью, она не могла выступать инициатором развода.
В 1850-х годах в Парламенте активно обсуждались изменения в законе о разводах. Мэри Линдон Шенли в книге «Феминизм, брак и закон» отмечает, что дебаты в Парламенте отражали нежелание членов «сокращать сексуальные приключения мужчин своего класса», но в то же время их беспокоило, что облегчение разводов для низших классов привели бы к распространению безнравственности.
Кроме того активные дебаты шли относительно того, к какой юрисдикции относить разводы: это решение должен принимать церковный суд или гражданский.
В 1857 году были внесены поправки в закон о браке. Этот закон отнес браки к области гражданского права. Однако принимать решения о разводах мог только один суд в Лондоне. Парламент так же позволил женщинам инициировать развод. Правда основания для развода для мужчин и женщин были разные. Муж мог потребовать развода в случае измены жены. А жена — если в дополнение к прелюбодеянию, муж проявлял к ней жестокость.
Ранее, в 1837 году закон об опеке над детьми позволил разведенным женщинам получить опеку над своим детьми, как минимум до семи лет. Ранее при разводе опеку над детьми обычно получал мужчина.
Чуть позже, уже в 1870 закон об имуществе замужних женщин позволял женщине получить после развода имущество, которым она владела до брака. Это был большой шаг вперед, так как позволял женщине после развода быть финансово независимой.
Даже после изменения всех законов, развод оставался недоступным для многих людей по всей Великобритании.
